О, счастливица! - Страница 60

– Отсоси!

Фингал был поражен. Это не имело ничего общего с армией. Он почувствовал, как на плечи ему легла липкая рука. Когда он обернулся, в лицо ему дыхнули виски.

– Вот забавно, – заявил Пухл, накручивая на палец свой конский хвост. – Как ему – так добро пожаловать приставать к паре пожирателей бобов ради вшивых восьми баксов, а как я вышиб четыре сотки из бедного «Боба» Лопеса – так я солдат сраный? Передай своему полковнику, что он может у меня отсосать, идет?

Началась злобная перебранка, и Фингал оглянуться не успел, как они сцепились, Бодеан Геззер и Пухл, молотя друг друга в пыли петушиной ямы. Фингал не был уверен, что драка всерьез, поскольку никаких жестоких ударов не последовало, однако неподобающее царапанье и таскание друг друга за волосы его встревожило. Двое мужчин на земле отнюдь не выглядели как боевые офицеры – скорее как пьяные в баре. Фингал слегка устыдился, засомневавшись, есть ли у Истых Чистых Арийцев хоть какой-то шанс выстоять против отборных отрядов НАТО.

Потасовка прекратилась исключительно из-за усталости. У Бода была порвана рубашка и расквашен нос, Пухл потерял наглазный пластырь. Полковник объявил, что все едут к нему в квартиру и готовят стейки. Фингала удивило спокойствие поездки – драку никто и словом не помянул. Бод распространялся о множестве отрядов в Монтане и Айдахо и говорил, что не прочь бы туда переехать, если б не зимы – от холода у него обострялась подагра в локтях. Пухл в это время крутил зеркало заднего вида, чтобы осмотреть рассеченное веко, заметив, что вся глазница под заплаткой без доступа воздуха стала походить на гнилое болото. Фингал посоветовал антибиотики, а Бод вспомнил, что дома в аптечке у него есть тюбик чего-то оранжевого и сильнодействующего.

Подъехав к дому, Бод Геззер аккуратно загнал «доджрэм» на первое инвалидное место на парковке. Негодующий взгляд бессонного соседа не произвел на него ни малейшего впечатления. Бод попросил белых братьев присмотреть за ружьями, пока он перенесет внутрь еду.

Пухл и Фингал уселись на задний откидной борт, допивая пиво, и вдруг услышали это – скорее стон, чем вопль. И все же в нем сквозил такой ужас, что волоски у них на шеях встали дыбом. Они бросились в квартиру Бода, Пухл на бегу вытаскивал свой 357.

Внутри, не зная, что полковник уронил продукты, Фингал поскользнулся на луковом кольце и шлепнулся головой об пол. Пухл, наступив на сырный пирог, проехал прямо до телевизора, который с грохотом опрокинулся набок.

Бод Геззер даже не обернулся. Он так и стоял не шелохнувшись посреди гостиной. Бледное лицо блестело от пота. Обеими руками он прижимал камуфляжную кепку к животу.

Все было перевернуто вверх дном, от кухни до туалета – умышленно тщательная работа.

Онемевший Пухл сунул кольт за пояс.

– Твою бога душу… – выдохнул он. Теперь он увидел то же, что видел Бод. И Фингал, одной щекой в крысином дерьме, тоже увидел, оторвав взгляд от плиток кухонного пола.

Непрошеные гости сорвали плакаты с Дэвидом Корешем и прочими патриотами. На голой стене было послание, нацарапанное трехфутовыми красными буквами. Первая строчка гласила:

МЫ ВСЕ ЗНАЕМ

А вторая:

БОЙТЕСЬ ЧЕРНОГО ПРИЛИВА

На погрузку пикапа Истым Чистым Арийцам хватило каких-то пятнадцати минут – ружья, вещи, постельное белье, вода, груды камуфляжной одежды. Не говоря ни слова, мужчины рванули вперед, Фингал, как всегда, посередине. Голова Пухла прислонилась к боковому стеклу – он был слишком потрясен, чтобы спрашивать Бода Геззера, каковы его соображения.

Фингалу показалось, что полковник точно знает, куда едет. За рулем он был сосредоточен, вывел грузовик по кратчайшему пути на трассу номер один, потом резко взял влево.

На юг, по расчетам Фингала. В Эверглейдс, может. Или в Ки-Ларго.

Бод щелкнул выключателем верхнего света и сказал:

– Под сиденьем карта.

Фингал развернул ее на коленях.

– Переверни, – велел Бод.

Лучше бы он смотрел в зеркала. Тогда он, возможно, заметил бы фары малолитражки, следовавшей за ними от самой квартиры.

Джолейн убавила радио в «хонде» и спросила:

– Откуда ты знал, что они сбегут?

– Потому что они – не смельчаки. Они из тех, кто избивает женщин. Бегство – их вторая натура, – ответил Том Кроум.

– Особенно с «Черным приливом» на хвосте!

Джолейн хихикнула про себя. Они с Томом приехали часом раньше и заглянули в окно квартиры, дабы убедиться, что не ошиблись. Тогда-то они и увидели угрожающую валентинку Моффита на стене.

Сейчас, указывая на грузовик впереди, Джолейн спросила:

– Думаешь, мой билет у них при себе?

– Угу.

– И у тебя до сих пор никакого плана?

– Не-а.

– Люблю честных людей, – заметила Джолейн.

– Это хорошо. Более того: я себя и особо смелым не чувствую.

– Идет. Когда доберемся в страну Оз, попросим тебе храбрости у волшебника.

– А Тотошку? – спросил Кроум.

– Да, дорогой. И Тотошку.

Джолейн перегнулась и положила ему в рот лимонное драже. Когда он начал было что-то говорить, она ловко закинула еще одно. Кроум безнадежно насупился. Он не знал, куда приведет их пикап, но знал, что сам не свернет. Холостая жизнь в девяностых, подумал он. Какой заголовок мог бы состряпать Синклер:

ПОКОЙНИК ПРЕСЛЕДУЕТ ПРОКЛЯТЫХ ПРЕСТУПНИКОВ

Шестнадцать

Чем больше они удалялись от Коконат-Гроув, тем сильнее была уверенность Пухла в том, что ему никогда уже не увидеть драгоценную Эмбер. Его охватила унылая паника, будто когтями стиснувшая сердце.

Этого не заметил ни один из компаньонов. Фингал был слишком озабочен таинственным «Черным приливом», а Бодеана Геззера переполняли теории. Обоих потрясло зрелище обысканной квартиры, и болтовня о неграх и коммунистах вроде бы успокаивала нервы. Ровное течение беседы к тому же сохраняло иллюзию спокойного отступления, в то время как на самом деле у Бода не было никаких планов – только улепетывать со всех ног. За ними гнались, их преследовало неведомое зло. Инстинкт подсказывал Боду – спрятаться куда-нибудь подальше и понедоступнее и добраться туда как можно быстрее. Наивные задыхающиеся расспросы Фингала, которые в других обстоятельствах вызвали бы лишь грубейший сарказм, сейчас действовали как тонизирующее средство, подтверждая бесспорное лидерство Бода. И хотя он ни малейшего понятия не имел, что собой представляет «Черный прилив», авторитет его придавал вес самым диким предположениям. Это занимало мысли Бода и поднимало настроение, а Фингал цеплялся за каждое слово. Безучастность Пухла большого значения не имела – Бод привык, что напарника вечно клонит в сон.