О, счастливица! - Страница 28

А Фингал такой:

– Так вот как вы обращаетесь с увечными? Тогда я увольняюсь, мудила.

Хватает три стодолларовые бумажки из кассы, локтем отталкивает с дороги мистера Сингха, а тот возмущается:

– Верни на место деньги, мальчишка! Верни на место деньги!

И громко балаболит про видеопленку, которую Фингал стибрил согласно инструкции Бодеана Геззера из магазинной низкоскоростной камеры слежения – на случай (как объяснил Бод) если кассета еще не перемоталась и не были затерты кадры наблюдения за 25 ноября, день, когда Джолейн Фортунс купила свой лотерейный билет.

Бод Геззер утверждал, что пленка очень важна – вдруг власти спросят, как Бод и Пухл стали обладателями билета из Грейнджа? Камера могла доказать, что они вошли в магазин днем позже розыгрыша «Лотто».

Итак, вскоре после отъезда Пухла и Бода Фингал послушно удалил обличительную кассету из магнитофона мистера Сингха и заменил ее на чистую. Гоня «импалу» за пределы Грейнджа, Фингал недоумевал, как мистер Сингх узнал о подмене. Обычно маленький уродец не проверял видеомагнитофон, пока не случалось ограбления.

Фингал встревожился бы как полагается, знай он о том, что мистера Сингха навестил один пронырливый мужчина, который сопровождал Джолейн Фортунс в доме Фингала. Мужчина по имени Том. Он убедил мистера Сингха проверить камеру в «Хвать и пошел», и они обнаружили, что пленку с записью за выходные кто-то подменил новой.

Дурные предчувствия Фингала относительно кражи видеопленки быстро рассеивались, поскольку вскоре он был поглощен процессом татуирования. Татуировку делал бородатый байкер с голым торсом и проколотыми сосками с серебряными булавками в виде черепов. Когда последний штрих «П» цвета индиго был закончен, байкер опустил иглу и выдернул шнур из стенной розетки. Фингал не мог перестать ухмыляться, даже когда байкер грубо протер его руку спиртом, который жег как черт знает что.

Какой обалденный орел! Фингал был в восторге. Ему не терпелось показать Боду и Пухлу.

Указывая на воинственную надпись, Фингал спросил у байкера:

– Знаешь, что значит ББП?

– Нуда, бля. У меня все их альбомы есть.

– Нет, – ответил Фингал, – это не группа.

– А что?

– Очень скоро узнаешь.

Байкер недолюбливал таких умников:

– Жду не дождусь!

Фингал ответил:

– Вот тебе подсказка. Это из Второй поправки.

Байкер встал и мимоходом пнул татуировочный стул в угол:

– А у меня есть подсказка для тебя, козел, – давай сюда мои деньги и уноси отсюда свою юную белую жопу.

Деменсио на скорую руку чинил плачущую Мадонну, и тут в дверь позвонили. Там стояла Джолейн Фортунс вместе с высоким лощеным белым мужчиной. Джолейн держала один край аквариума, белый мужчина – другой.

– Добрый вечер, – сказала она Деменсио, и тому ничего не оставалось, кроме как пригласить их войти.

– Триш в гастрономе, – сообщил он непонятно к чему.

Они поставили аквариум на пол, рядом с клюшками для гольфа. Путешествие вверх по ступенькам опрокинуло всех черепашек в один угол. Джолейн Фортунс сказала:

– Познакомьтесь с моим другом Томом Кроумом. Том, это Деменсио.

Мужчины пожали друг другу руки; Кроум пристально изучал обезглавленную Мадонну, Деменсио пялился на возбужденных черепах.

– Что поделываете? – спросила Джолейн.

– Да так, ерунда. Дырочка в глазу засорилась. – Деменсио знал, что вранье – пустая трата сил. Все на виду, разложено на ковре в гостиной, любой дурак поймет: разобранная статуя, трубки, резиновый насос.

– Так вот как вы заставляете ее плакать, – заметила Джолейн.

– Так мы это и делаем.

Человек по имени Том осведомился насчет флакона духов.

– Корейская подделка, – признался Деменсио. – Но хорошая. Видите ли, я стараюсь, чтобы ее слезы приятно пахли. Паломники на такое падки.

– Отличная идея, – сказала Джолейн, хотя ее друг Том, казалось, сомневался. Джолейн сообщила Деменсио, что у нее есть предложение: – Мне нужно, чтобы вы с Триш присмотрели за моими черепахами, пока я не вернусь. Там в машине пакет со свежим ромейном, и я оставлю вам денег на новый.

– Куда вы уезжаете, Джолейн? – спросил Деменсио.

– У меня дела в Майами.

– Связанные с лотереей, полагаю.

– Что вам известно? – вмешался Том Кроум.

– Билет пропал – вот все, что мне известно, – ответил Деменсио.

Джолейн Фортунс пообещала поведать всю историю, когда вернется в Грейндж.

– Мне ужасно неловко за такую таинственность, но в свое время вы поймете.

– И долго вас не будет?

– Если честно, не знаю, – сказала Джолейн. – Но вот что я хочу предложить: тысяча долларов за заботу о моих лапочках. Не важно, за день или за месяц.

Тому Кроуму, кажется, поплохело. Деменсио присвистнул.

– Я вполне серьезно, – прибавила Джолейн.

И вполне рехнулась, подумал Деменсио. Штука баксов за то, чтобы нянчить толпу черепах?

– Это более чем справедливо, – пробормотал он, стараясь избегать взгляда Кроума.

– По-моему, тоже, – сказала Джолейн. – И еще… Триш говорила, у вас есть кот.

– Хуй бы с котом, – выпалил Деменсио. – Простите мой французский.

– Он привитый? Не помню, чтобы видела вас у доктора Кроуфорда.

– Да просто тупой бродяга. Триш оставляет ему объедки на крыльце.

– Отлично, – заключила Джолейн. – Но сделка будет расторгнута, если он убьет хотя бы одну из моих крошек.

– Не беспокойтесь.

– Там ровно сорок пять. Я посчитала.

– Сорок пять, – повторил Деменсио. – Буду следить.

Джолейн вручила ему сотню долларов в качестве аванса и еще двадцать в счет салатного фонда. И сказала, что он получит остаток, когда она вернется.